Везение, счастливый день,
Кусочек сыра на дороге,
Ворона скоренько переставляя ноги
Схватила клювом сыр, покуда ее тень
Опередить Ворону не успела,
Она на ветку высоко взлетела.
А тень осталась на земле.
Но клюв был не пустой у тени.
Опешила Ворона на мгновенье,
Но вспомнила про сыр, и собралась обедать,
А тут Лиса бежала по дороге следом.
Лиса учуяла приятный запах сыра,
Она, как вкопанная, пред Вороною застыла,
Лисице запах сыра помутил сознанье,
И ну давай Лиса Вороне петь в любви признанья:
Как хороша она собой в одежде черной,
И грациозный вид, и взгляд веселый, вздорный,
Лететь ей надо из лесу, из плена,
Она же рождена, чтоб петь на сцене,
И карканье ее ласкает уши,
Ее должны в театре только слушать.
Ворону всю от счастья распирало,
Ворона каркнула, а что же с сыром стало?
Сыр выпал, а Лиса тот сыр схватила,
И про Ворону глупую забыла.
Века идут, а лесть все так же льстит,
Такая нежная на ощупь и на вид.
Очередной Вороне так приятно,
Что слушать лесть готова многократно.
Владимир Шебзухов "Басни про лису и ворону"
ОтветитьУдалитьВорон и его начальник
Владимир Шебзухов
читает автор
(видео)
https://youtu.be/ET3NP6qOt_U
Наш ворон, старый друг, нашёл опять кусочек
Такой вот вкусноты, что — от души клевать!
На ель не стал взлетать (чтоб на судьбу не жать),
Вспорхнул и плавно сел на молодой дубочек…
Недолго ждать пришлось плутовки рыжеватой…
Язык Эзопа враз Крыловым подогрев
И старую, как мир, всё ту же песню спев,
Поймала на себе взгляд сверху хитроватый…
Во взгляде был ответ:
Что будет дальше – знаем!
Минует мало лет,
Как басню вновь читаем!
«Но коли так, дружок, тогда послушай новость:
Жена твоя вчера с начальником твоим
В объятиях Любви чуть не сорвалась в пропасть!..
Ей крылья подарил тогда Амур свои!..»
Вот тут наш ворон: «КАР-Р-Р!»
И… хоть кричи «ПОЖАР!» —
Вся вкуснота отправилась
Лисице хитрой в дар!
Мораль (не столь печальную)
Не написать не мог:
Не каркай на начальника,
Пока во рту — кусок!
Все на выборы!
Владимир Шебзухов
«Вороне где-то бог послал кусочек сыру…»
Эзоп и Лафонтен давно известны миру.
И дедушка Крылов смог преподать своё…
Спустя столетья, вновь, всё тоже мы поём.
Уж к ворону спешит, дань отдавая предкам,
Плутовка, коль пленит, сыр на еловой ветке…
«Хотел бы ты, чтоб выборы
Мы провели в лесу?»
«Нет, пробежать ей мимо бы! —
Подумал про лису —
Должна уж понимать она,
Коль встречи стали редки!»
Как у лисы, у ворона,
Свои имелись предки.
«У нас же демократия! –
Опять лиса глаголет —
Она лесному братию
Всё высказать позволит!»
Никак не избежать судьбы.
Не умолкает глас –
«Чтоб выборы, хотелось бы,
Прошли в лесу у нас?»
Подумал ворон «Басня – миф!
Коль здесь я промолчу,
То не простит мне коллектив!»
Прокаркал – «Да, хочу!»
Лишь, пожалев о сыре, чуть,
Стал ворон рассуждать:
«Кабы прокаркал "Не хочу!",
Всё сыра не видать!»
Старая, старая сказка
Владимир Шебзухов
Ворона набожной была,
Посты со строгостью блюла.
В час разговения, нашла
Вновь сыр, и волю дав крылам
Вспорхнула, дабы вкусно съесть.
Едва на ель сумев присесть,
Как вдруг… (Читатель догадался)
Под елью глас лисы раздался:
«Ты думаешь, наверняка;
Я буду у тебя просить,
Дабы смогла ты клюв раскрыть…
Что не удастся мне никак --
Ни так, ни сяк уговорить!
Отнюдь…
Я к вере, наконец, пришла!
Прозреть -- не дале, как вчера,
Со мной такое приключилось…
Покаяться пришла пора!»
Глаза вороны заискрились…
Прокаркала – «Аминь, сестра!»(?)
Сюжет, с вороною и сыром,
Останется неповторимым.
Но хочется нам в басне сей,
Поверить в искренность... друзей!
Уж сколько раз твердили миру
Владимир Шебзухов
«Я виновата пред тобой! --
Призналась вдруг лиса
Знакомой птице над главой.
(Сей басни нет конца)
Сидела снова на суку,
Держа во клюве сыр.
-- Я спать спокойно не могу,
Весь сказ мой ложью был.
Не так ты вовсе хороша,
Я солгала тебе.
Не стоят перья и гроша.
И шейка, так себе…»
Ворона здесь удивлена,
Аж в клюве сыр дрожал.
«Так значит солгала она!
Напрасен был мой «КАРРР»
«Про голос твой -- плутовки глас --
Прошу меня простить,
Но, что-то шепчет мне сейчас,
Не стоит говорить!»
Глаза вороньи в зареве!
«Да нет уж, договаривай!»
Как тут ворону не понять.
А далее ясна картина...
Ведь сколько раз твердили миру,
Подумай, прежде, чем сказать!